— Разве ты не хочешь сказать, что тебе жаль, ну и все такое? — спросила Лили.

— Нет, — ответил Конор.

— Почему?

— Потому что мне не о чем сожалеть.

— Конор…

— Я ни о чем не сожалею, — объявил он, остановившись. — И я тебя не прощаю.

Они смотрели друг на друга, омытые лучами утреннего солнца, и никто не хотел первым отводить взгляд.

— Мама сказала, что надо сделать скидку, — наконец заговорила Лили. — Ведь у тебя такие проблемы.

В этот момент солнце зашло за тучи. На мгновение Конору показалось, что вот-вот разразится гроза и молнии пройдут через его тело, прямо ему в кулаки. На мгновение он представил, словно скручивает вокруг Лили невидимые воздушные нити и сейчас разорвет ее надвое…

— Конор? — позвала девочка, внимательно глядя на него.

— Твоя мама ничего не знает, — фыркнул он. — И ты тоже.

А потом быстро пошел прочь, оставив Лили далеко позади.

Больше года назад Лили рассказала подругам о маме Конора, хоть он не давал ей на это разрешения. Те друзья рассказали своим друзьям, те своим, и за полдня Конор оказался посреди мертвой зоны, словно он — бомба, к которой все боятся подходить. Неожиданно те, кого он считал своими друзьями, стали замолкать, когда он проходил мимо. А еще он слышал перешептывания у себя за спиной, когда шел по коридорам или во время ленча. Даже учителя стали меняться в лице, когда Конор поднимал руку на уроке.

Так что он перестал общаться с друзьями, обычно стоял в отдалении, поглядывая на перешептывающихся, а потом махнул на все рукой.

Но этого никто не заметил. И вышло так, что Конор стал будто бы невидимым.

У него никогда не было такого трудного учебного года, и никогда он не встречал наступление летних каникул с такой радостью. Его мать была полностью погружена в лечение, которое она язвительно называла «походами на работу». Длинный список процедур постепенно подходил к концу. Планировалось, что курс лечения закончится до того, как у Конора начнется новый учебный год, и тогда они смогут начать все по новой, оставив все неприятности в прошлом.

Только вышло по-другому. Лечение матери продлилось дольше, чем они думали. Все пошло по второму кругу, потом по третьему. Учителя в новом учебном году стали вести себя еще хуже, потому что знали о болезни его мамы. И другие дети обращались с ним так, словно он сам больной, да ещё заразный, особенно теперь, когда на него обратили внимание Гарри и его подпевалы.

И вот сейчас в доме командовала бабушка, а Конору снились сны о деревьях.

Может, это все-таки не сон. Тогда все еще хуже.

Раздражённый, он отправился в школу. Он всё Лили виновата — ну, а кто ещё?

Он винил Лили, потому что ему больше некого было винить.

На этот раз Гарри ударил его в живот.

Конор упал, оцарапав коленку о бетонную ступеньку и порвав брюки. Дыра была ужасно заметная, а штопал Конор ужасно.

— Ты псих, О’Молли, — объявил Салли, засмеявшись. Сам он стоял где-то за спиной Конора. — Похоже, тебе нравится падать каждый день.

— Теперь тебе придется пойти к врачу, — добавил Антон.

— А может, он выпил, — предположил Салли, и это замечание вызвало новый взрыв смеха, хотя Конор отлично знал, что Гарри не смеётся. Даже не видя его, Конор чувствовал, что Гарри наблюдает за ним, ждет и хочет посмотреть, что он будет делать.

Встав, он увидел Лили у стены школы. Она была с другими девочками, возвращавшимися в школу после перерыва. Она не стала заговаривать с мальчиками, проходя мимо, только посмотрела на них и пошла дальше.

— Сегодня Супер-Пудель не пришел на помощь, — объявил Салли со смехом.

— Тебе, Салли, повезло, — прервал молчание Гарри. Конор не стал вновь поворачиваться лицом к своим мучителям, но знал, что Гарри даже не улыбнулся собственной шутке. Конор смотрел вслед Лили, пока она не ушла.

Зато Салли так и вспыхнул.

— Эй, смотри сюда, когда с тобой разговаривают! — крикнул он, хватая Конора за плечо и разворачивая к себе.

— Не трогайте его, — сказал Гарри, спокойно, но так многозначительно, что Салли тут же отступил. — Мы с О’Молли понимаем друг друга, — продолжал Гарри. — Только я один могу давать ему пинки. Верно?

Конор подождал мгновение и потом медленно кивнул. Теперь он, кажется, начал понимать.

Гарри с непроницаемым лицом, не сводя глаз с Конора, шагнул к нему поближе. Конор даже не вздрогнул. Вот так они стояли лицом к лицу, в то время как Антон и Салли нервно переглядывались.

Гарри слегка кивнул, словно задал ему вопрос, на который только сам знал ответ. Конор не двигался. Всё было предрешено. Повисло молчание, даже Антон и Салли затихли. Они должны были идти. Им нужно было идти прямо сейчас.

Но никто не двигался.

Гарри занес кулак, словно собирался двинуть Конору в лицо.

Тот даже не вздрогнул. Не шелохнулся. Он всего лишь смотрел в глаза Гарри, ожидая удара.

Но удара так и не последовало.

Гарри медленно опустил кулак, разжал пальцы, по-прежнему глядя на Конора.

— Да, — наконец спокойно заговорил он, как будто что-то для себя выяснил. — Я так и думал.

И тут снова раздался голос судьбы.

— Эй, мальчики! — позвала мисс Кван, направившись к ним через двор, словно ходячий кошмар. — Звонок был три минуты назад! Чем вы тут занимаетесь?

— Извините, мисс, — спокойно проговорил Гарри. — Мы тут спорили о домашнем задании миссис Марл, о жизнеописании, и потеряли счет времени, — он хлопнул Конора по плечу, словно они были закадычными друзьями. — Конор у нас прирождённый рассказчик, — Он серьезно кивнул мисс Кван. — Ну, и помогаем ему отвлечься.

— Очень правдоподобно, — нахмурилась мисс Кван. — Все получают первое предупреждение. Только попробуйте сегодня что-нибудь натворить!

— Да, мисс, — выразительно ответил Гарри. Антон и Салли пробормотали то же самое. Они потащились назад, на уроки, и Конор последовал за ними.

— Секундочку, Конор, — окликнула мисс Кван.

Он остановился и повернулся, но не стал смотреть ей в глаза.

— Ты уверен, что между тобой и этими мальчиками все нормально? — поинтересовалась мисс Кван, подпуская в голос «доброты», которая пугала почти так же, как гневный окрик.

— Да, мисс, — пробормотал Конор.

— Я не слепая и хорошо знаю выходки Гарри. Обаятельный хулиган-отличник — всё равно хулиган, — вздохнула она с раздражением. — Возможно, когда-нибудь он даже станет премьер-министром. И тогда — да поможет нам Бог.

Конор промолчал, и тишина приобрела уже знакомую ему окраску. Мисс Кван качнулась вперед и её глаза оказались на одном уровне с глазами Конора.

Он знал, что произойдет дальше. Знал и ненавидел это.

— Я даже не могу вообразить, через что тебе пришлось пройти, Конор, — так же спокойно проговорила миссис Кван, только почти шепотом. — Но если ты захочешь поговорить, мои двери всегда для тебя открыты.

Он не мог смотреть на нее, не мог вынести заботу в ее глазах и в голосе.

Потому что он этого не заслуживал.

Вновь вернулся кошмар: крики и ужас, и то, что случилось в конце…

— Со мной все в порядке, мисс, — пробормотал он, разглядывая носки своих ботинок. — Я не собираюсь делать ничего такого.

Он услышал, как мисс Кван снова вздохнула.

— Ладно, — вновь заговорила она. — Забудь о первом предупреждении и ступай на урок.

Она ласково потрепала его по плечу и отправилась через двор ко входу в школу.

Конор остался один.

Он знал, что, проведи он хоть весь день во дворе, никто не будет его за это ругать.

Странно, но от этого ему стало ещё хуже.

Маленький разговор

Бабушка ждала его, сидя на диване перед открытой дверью.

— Нам нужно поговорить, — объявила она, и лицо у неё было такое, что Конор замер на месте.

— Что случилось?

Бабушка глубоко, громко дышала, втягивая воздух носом, взгляд ее был устремлен в окно, словно она собиралась с силами. Больше всего она напоминала сейчас хищную птицу. Ястреба, высматривающего овцу на обед.